В Сочи живет героическая личность – Сергей Иванович Максимов. Не живет, а существует в сельской местности без газа, света, тепла, телефона, транспорта и каких-либо перспектив улучшить свои условия. Хотя сделал он для нашего города и страны намного больше, чем все чиновники и депутаты, вместе взятые. Однако у последних есть в Сочи все, включая приватизированное в частную собственность муниципальное имущество, а вот у Сергея Ивановича нет ничего. Даже обещанный орден Красной Звезды за освобождение Кавказа ждет он 65-й год. В возрасте 17 лет в 1942 году он спасал наш курорт и соотечественников от бомбежек фашистских самолетов, рискуя собственной жизнью. Из бойцов «сочинского призыва» он единственный, кто остался в живых. Сергей Иванович Максимов коренной сочинец, потомок первых русских переселенцев на Черноморское побережье Кавказа.
Утром 16 августа 1942 года в Адлерском военкомате была сформирована рота из 17-летних сочинских призывников. В их составе оказался и Сергей Максимов. За ночь ребята прошли 45 км и зашли в поселок Красная Поляна. В этот же день, получив обмундирование, трехлинейки, минометы и пройдя «курс молодого бойца», мальчишки в составе 174-го полка 20-й горнострелковой дивизии двинулись к перевалу Аишхо, что 25 км от Красной Поляны, где начались суровые бои с германскими стрелками 97-й егерской дивизии. Кстати, по историческим свидетельствам, многие горные стрелки егерских и горнострелковых частей до войны приезжали к нам в качестве туристов-скалолазов, любоваться красотами Кавказа. В 1942 году эти красивейшие места стали ареной боев.

Немецкие войска в 42-м про­рвались на юг и сумели создать реальную угрозу ликвидации всего Северо – Кавказского фронта. Основной боевой единицей, прикрывающей всю наземную территорию Большого Сочи, была 20-я Горнострелковая дивизия с приданными ей отдельными полками войск НКВД, отдельным отрядом бронепоездов и другими более мелкими соединениями. Воздушное прикрытие Сочи осуществляла 5-я воздушная армия и эскадрильи ВВС ЧФ. 17-летний Сергей Максимов был в дивизии минометчиком. Его дивизия из совсем юных и неподготовленных мальчишек сдерживала в горах: матерых, сытых и хорошо обученных немцев, которые рвались к захвату сочинских земель. Единственно, что двигало нашими мальчишками, понимание, что Родина у всех общая, что она в опасности, что ее надо спасать. И они были готовы умереть за нее. В первый же день своей военной жизни Сергей Максимов из своей винтовки «снял» первого немца-снайпера, – «Эдельвейса». А через несколько дней сбил свой первый самолет, который повадился летать по утрам, со стороны Майкопа, обстреливая наши позиции. После того как на глазах Сергея от бомбежек с вражеского самолета погибли сразу несколько его товарищей, он, ничего не сказав, по своей инициативе ночью залез на высокую гору и стал ждать немецкий самолет. Когда самолет приблизился к Сергею метров 100–150, он взял винтовку и выстрелил в летчика. Самолет дернулся и пошел вниз, в ущелье, где упал и взорвался. Затем молодой боец доложил все командиру. После разбирательств Сергею Максимову сначала был сделан выговор за самовольную отлучку, а потом перед строем ему зачитали благодарность командования. Командир написал представление на орден Красной Звезды. Орден, как было сказано выше, Сергей Иванович так и не получил. Представление не дошло до штаба, а командир погиб через 3 дня после этого события.
Воевали юные минометчики геройски. Немцы долго их обстреливали, ребята гибли, а фашисты так и не смогли пройти в Сочи. В конце 1942 года активность боев выше Сочи пошла на убыль, а в начале 1943 года немцы начали отходить на Кубань. Сергей Иванович Максимов в составе 133-й особой стрелковой бригады и 123-й стрелковой дивизии освобождал Кубань, Ростовскую область, Украину… И прошел пешком с 30-килограммовым грузом тысячи километров. В 1944-м на Украинском фронте шел в атаку при 30-градусном морозе, брал немецкий склад с минами под Полтавой, под Карпатами был ранен снарядом. Перебило руку, ноги, в легких навсегда остались осколки. Отбившись от своей части, был записан пропавшим без вести. После полугода госпиталей война закончилась. Сергей Иванович вернулся на Родину, в Сочи, где на него уже получили похоронку и считали умершим. Но умерший воскрес, чтобы восстановить разрушенную страну и город. Работал егерем, лесником, пасечником, добывал валютное сырье – пушнину. Построил дом в селе Пластунка, посадил деревья, воспитал детей. От государства у него есть только медали и поздравительные открытки с Днем победы от первых лиц Хостинского района, города, края и нашей Родины.
Очень хотелось мне встретиться с этим человеком. Расспросить его не о войне и смерти, о них уже и так много сказано и известно, а о жизни тогда и сейчас. Из первых уст услышать о событиях, которые сопровождают его жизнь с рождения до сегодняшних дней. Ведь кому, как не личности за спиной, которой почти век человеческой жизни сравнивать и давать объективны оценки происходящему сегодня.
Домик ветерана я искала недолго. Находится он на Верхней Пластунке, на улице Джапаридзе, 86. Вроде бы не так далеко, всего 15 километров от центра города. Пока ехала к герою Кавказской войны, невольно думала: 65 лет прошло, как война кончилась, а транспорт сюда больше не ходит, газ так и не проведен, хорошая дорога, сделанная при Советской власти, раздолбана, да и вообще вид поселка оставляет желать лучшего. А вот и обитель героя. Захожу во дворик с виноградной беседкой. Попадаю в сени с русской печкой-мазанкой. Рядом с печкой мешок с дровами. Оказывается, что прихожая служит ветерану одновременно и кухней. А за сенями маленькая комната, с покосившимися ставнями и железной кроватью, на которой сидит сам герой, защитник и спаситель нашей Родины. Несмотря на солидный возраст, он показался мне похожим на большого былинного богатыря Илью Муромца, которому если встать и расправить плечи, то по силам еще смести с Земли сочинской всякую нечисть. Знакомимся. Сергей Иванович сразу делит свою жизнь на «до» и «после». Что самое интересное, рассказывает мне о военном и послевоенном времени с большим трепетом. И больше употребляет такие слова, как «мы», «дружба», «любовь», «радость», «благодарность», «победа», «общее дело», «порядок», «законность», «Родина», «долг»…

Но когда начинаем говорить о настоящем, мрачнеет ветеран. И слова появляются соответствующие, мрачные «грабеж», «жадность», «беззаконие», «уничтожение», «унижение», «ненависть»…Что же поменялось? – спрашиваю Сергея Ивановича, – почему раньше люди любили друг друга, а сейчас стали ненавидеть? Сергей Иванович считает, что поменялась система, а вместе с ней и люди, их ментальность. Если раньше земля была общая и служила людям труда, то теперь она стала предметом спекуляции. Если раньше муниципальные деньги шли на строительство жилья для очередников, то теперь, наверное, только на личные особняки чиновников. Если раньше старики были в почете и слабым государство помогало, то теперь у них отнимают последнее.
– Выделил мне совхоз 15 соток земли, еще полвека назад, – рассказывает ветеран, – эти сведения были внесены в хозяйственную книгу сельского совета. Но сменился руководитель и переписал книгу, отняв у меня и у наших сельчан по 7 соток. Хотя я ухаживал за этой землей, высадил на ней деревья, построил дом. Кому отдадут мои 8 соток, – не знаю. Сегодня это «военная» тайна. Да и оставшиеся сотки оформить не дают, требуя разные бумаги и деньги. Разве за такую справедливость погибли мои земляки, а я лично потерял литров пять крови и с 20 лет стал инвалидом?
– А депутатов своих знаете? – спрашиваю Сергея Ивановича. Да откуда? – отвечает богатырь русский, – знаю, что лет пять назад приходили сюда двое каких-то людей с просьбой, чтобы наш поселок проголосовал за них. Но кто такие и чем занимаются, – понятия не имею. С той поры больше их и не видел никто в наших краях.
Звоню в сельский совет. Его новый руководитель Борис Макаренко назвал мне имена этих депутатов, – это Степан Кагосян и Рафик Игнатосян. Они же депутаты, они же кандидаты на новый созыв городского собрания. Возможно, что Сергей Иванович скоро опять увидит их в своем доме, только вот никто им в поселке Верхняя Пластунка больше не верит и голосовать за них не собирается. Кому нужны депутаты, которые занимаются отъемом земли у сочинцев, заседая в комиссии по земельным отношениям? С их подачи были уничтожены и розданы неизвестным захватчикам многие сочинские совхозы и земли общего пользования, а такие заслуженные люди, как Сергей Иванович, забыты и оставлены без внимания.

Затеяла тут администрация, – говорит Сергей Иванович, – дом нам, ветеранам, в Лазаревке строить, только вот информации об этом строительстве, – никакой. Скрывают ее чиновники как могут. Даже письма никакого не прислали. Конечно, обидно мне, что в нашей стране, – человек ничто. Использовали его и бросили. Но еще обиднее, – сокрушается ветеран, – что грабят нашу землю неизвестные захватчики, а власть смотрит и молчит. Значит, сама власть принимает участие в этом грабеже? – делает логический вывод Сергей Иванович. Обратите внимание на реку Сочи. Раньше здесь был райский уголок, люди приезжали на отдых, подышать воздухом, покупаться в реке, полюбоваться красотами Ореховских водопадов, а сегодня МАЗы и КАМАЗы круглосуточно снуют по нашим дорогам, разбивая их в пух и прах. Трактора гребут гравий из реки. Неизвестные рубят ценные породы деревьев в зоне национального парка. Не жалеют и городскую природу. Те же неизвестные наставили в лесу нелегальных дробилок, которые воровским путем забирают электроэнергию в поселке, а мы сидим без света. Нет возможности даже согреть чаю. Куда только не обращались, – отовсюду тишина.
После беседы с ветераном войны Сергеем Ивановичем Максимовым, – все его прошлое и настоящее прошло у меня перед глазами. Прочувствовала весь трагизм положения и всю боль военного поколения. Что должен испытывать человек, ставший инвалидом с 20 лет во имя спасения родной земли, чтобы под конец жизненного пути беспомощно наблюдать, как ее грабят и уничтожают свои же соотечественники? Но свои ли? Можно ли варваров, которые ради личной наживы скоро оставят город без питьевой воды, назвать соотечественниками? Можно ли власть, которая отдает на растерзание святые земли, политые кровью предков, назвать народной властью? Можно ли считать нашу землю свободной, если на ней не осталось места даже тем, кто ее освобождал, где жгут собственное имущество, а людей выгоняют на улицу?
Ехала по той же раздолбанной дороги с Пластунки, смотрела, как в реке ржавые трактора безжалостно выгребают гравий, как дымят нелегальные дробилки, как носятся с ворованным грузом КАМАЗы, как «народные» избранники прямо на дороге строят свои ларьки…и, думала: ради чего наши отцы и деды в 1945 году освободили родную землю от захватчиков?

Советская Россия